Сегодня мой старый друг, лидер группы «Ля-минор» Слава Шалыгин выложил в Фейсбуке ссылку на новую песню «Дорогая пропажа». Автором музыки и первым исполнителем этой песни стал Александр Николаевич Вертинский, в 70-е эту вещь пел Аркадий Северный, в начале 1980-х записал на свою пластинку певец-эмигрант Александр Шепиевкер, в 90-е включили в свои программы такие разно-жанровые музыканты как: Константин Беляев, Влад Сташевский и группа «Белый орел». А сегодня мы вновь услышали ее в исполнении ансамбля «Ля-минор». Но кто же написал слова этой нестареющей песни? Ответ на данный вопрос известен: это поэт-эмигрант Михаил Николаевич Володченко, творческий псевдоним Михаил Волин. Он и его брат-близнец Николай родились летом 1914 года в дворянской семье. Их дед — прославленный генерал, в 1905-1914 гг. был начальником штаба Заамурского военного округа, а в 1917 году командовал Юго-Западным фронтом. Отец служил секретарем посольства Российской Империи в Монголии. В Китай родители поэта переселились еще в конце ХIХ века. Стихи Михаил начал сочинять еще во время учебы в Харбинской гимназии. После непродолжительной службы в Китайской армии юноша устроился работать корреспондентом в газету, а в свободное время много занимался спортом и пробовал свои силы в литературе. В начале тридцатых Михаил вступил в объединение «Молодая Чураевка», созданное поэтом Алексеем Ачаиром. Первые стихи Волина были опубликованы в харбинском журнале «Рубеж» и газете «Чураевка». В 19 лет Михаил женился, но через два года жена простудилась и умерла. Раздавленный обрушившимся на него несчастьем, молодой вдовец ищет утешения в дороге: он отправляется в длинное путешествие через весь Китай к горам Тибета. В этом странствии Михаил повстречался с буддистскими монахами, которые зародили в нем интерес к искусству йоги. Год он провел в монастыре, постигая секреты владения телом и дыханием, а потом уехал в Шанхай, где открыл свою школу йоги. Это случилось в 1937 году. По воспоминаниям современников, Михаил был не только талантлив, как литератор, но и на редкость привлекателен. «Выдающийся спортсмен, он владел совершенной фигурой и осознанной ритми­кой в движениях» — вспоминала о Волине одна из поклонниц. Стихотворение «Дорогая пропажа» было написано им в 1943 году и, видимо, тогда же попалось на глаза Александру Вертинскому, который, как известно, в конце того же года выехал из Харбина в СССР. В начале 1950-х, когда к власти в Китае пришли коммунисты, Михаил Волин с братом и матерью через лагерь для перемещённых лиц на филиппинском острове Тубабао эмигрировали в Австралию. В Сиднее он продолжил занятия йогой и начал писать книги об этом древнем знании, многие из которых становились международными бестселлерами. В эти годы он несколько раз ездил в Индию совершенствоваться в искусстве йоги и за свои успехи получил право носить имя Swami Karmananda. В 1970 году богатый китайский промышленник из США, с которым Михаил был знаком с давних пор, предложил ему должность гувернера и наставника для своих детей. В итоге двухлетний контракт растянулся на целое десятилетие. Только в 1981 году Михаил Николаевич вернулся на «Зеленый континент». Помимо любимой йоги он никогда не забывал и о литературе. В конце 1980-х стал лауреатом фестиваля русских поэтов, а в 1988 году выпустил книгу избранных произведений с параллельным переводом на английский; много печатался в эмигрантской периодике. Скончался Михаил Николаевич в 1997 году в австралийском городе Аделаида. Ниже я публикую текст стихотворения и еще несколько произведений поэта, а также его редкие фото и разные варианты исполнения его бессмертной песни. Специально для этой публикации на YouTube-канале ProПесни я разместил песню «Дорогая пропажа» в исполнении легендарного артиста эстрады русского зарубежья Александра Шепиевкера.

Дорогая пропажа

Самой нежной любви наступает конец,
Бесконечной тоски обрывается пряжа…
Что мне делать с тобою, с собой, наконец,
Как тебя позабыть, дорогая пропажа?

Скоро станешь ты чьей-то любимой женой,
Станут мысли спокойней и волосы глаже.
И от наших пожаров весны голубой
Не останется в сердце и памяти даже.

Будут годы мелькать, как в степи поезда,
Будут серые дни друг на друга похожи…
Без любви можно тоже прожить иногда,
Если сердце молчит и мечта не тревожит.

Но когда-нибудь ты, совершенно одна
(Будут сумерки в чистом и прибранном доме),
Подойдешь к телефону, смертельно бледна,
И отыщешь затерянный в памяти номер.

И ответит тебе чей-то голос чужой:
«Он уехал давно, нет и адреса даже».
И тогда ты заплачешь: «Единственный мой!
Как тебя позабыть, дорогая пропажа!»

Тишина

В прелестном моём захолустье,
Пьянее и слаще вина,
Нежнее томительной грусти,
Любимая мной тишина.

Лишь где-то далёко-далёко
Поют по утрам петухи
И сами слагаются строки
Слагаются строки в стихи.

О вечере розовом, тающем,
О небе с прекрасной звездой,
О жизни моей ускользающей
Бегущей сквозь пальцы водой.

О счастье. А где оно, счастье?
Ушло навсегда, и пусть…
Осталась мне страсть бесстрастия,
Безгрустная эта грусть.

Без заглавия

Со всеми моими ошибками,
Со всею моей пустотой,
Меня, беспокойного, зыбкого,
Тебе не заменит другой.

Ты будешь и плакать, и каяться,
И возненавидишь лазурь.
И снова захочется маяться
В кругу наших маленьких бурь.

Затем вот, что то, настоящее,
Наверное, было судьбой.
Что, всё-таки, полное счастье
Мы переживали с тобой!

А я, захлебнувшись безмерною
Печалью на новом пути,
Пойму, что такую, наверное,
Другую и мне не найти —

Прелестную, нужную, гибкую,
В короне волос золотой.
Со всеми твоими ошибками!
Со всею твоей пустотой!

Следы на песке

У дюны песчаной следы чьих-то ног.
Их море залижет, засыпет песок.

Пока они чётки, пойми их, прочти —
Ведь это же строчки, поэма почти.

Мужская так твёрдо ступает нога,
А женская рядом узка и легка.

Прекрасны и босы оставили след
Так близко, так рядом, так тысячи лет

Вдвоём уходили под шумы волны
Все те, кто любили, желаньем полны.

Взгляни-ка поодаль примятый песок,
Там девушка села, а юноша лёг.

Ты может быть видишь, в прозренье своём,
Начало поэмы о счастье вдвоём.

Синяя птица

Это — тесные наши объятья
И не дом, а высокий чертог,
И прелестное чёрное платье —
Чёрной пеной у маленьких ног.

Это — наши бессонные речи,
При свече, в предрассветную глушь,
Наши руки и смуглые плечи
И касанье легчайшее душ.

Наши губы, спалённые зноем,
Неуёмным желаньем любить!
И в бокалах вино золотое
Так бессильное нас опьянить.

И огромного счастья зарницы
Над провалами тёмных годин.
А рассвет — словно Синяя Птица,
О которой грустил Меттерлинк.

Медитация

Побудь с собой наедине,
Уйди в себя на час.
И словно в сладком полусне,
Не открывая глаз,

Вглядися пристально в себя
И ты тогда поймёшь
Всё то, что мучило тебя,
Всю суету и ложь…

С самим собой наедине
Не мудрствуй, не спеши,
Такой покой на самом дне,
На дне твоей души!